Горгона Медуза, смотрящая на храм

Пешеходная экскурсия «Открытого города», посвящённая Дому городских учреждений и химерам, которыми населил это здание архитектор Александр Лишневский, погружает в европейское Средневековье с его готическими соборами, горгульями-водостоками, нетопырями. Готические мотивы, довольно популярные в архитектуре модерна и нашедшие отклик в сердце архитектора Лишневского, не отпускали его и в дальнейшем, в период неоклассицизма. Пример тому – дом А.Ф. Шмюкинга, задуманный Лишневским в формах неоклассики, но в натуре построенный в 1912–1913 годах по образу готического собора (ул. Белинского, 11).

Домовладелец, один из петербургских торговцев колбасными изделиями, германский подданный Альфред Шмюкинг, задумав строительство многоэтажного доходного дома напротив храма Симеония и Анны, разумеется, стремился извлечь максимальную прибыль, поэтому участок был застроен очень плотно, и уходящие в глубину тёмные дворы-колодцы навевают образы из романов Ф.М. Достоевского.

Взглянув на лицевой фасад, увидим некий собирательный образ готического собора, с его глубоким перспективным порталом и преобладанием вертикальных линий. Интересный элемент декора, корни которого уходят в Средневековье – лепное полотнище, на котором помещено плоскостное изображение дома Шмюкинга. Вспомним, что на фасадах готических соборов изображались святые-основатели, держащие макеты собора. В этом же ряду – петербургские архитекторы с моделями своих построек в руках: Монферран на Иссакиевском соборе, Месмахер – на музее училища Штиглица. Заметим, что Санкт-Петербургскую управу (городское правительство), контролировавшую соответствие построек законодательству, не слишком интересовало изменение облика утвержденных частных зданий, лишь бы не были нарушены существенные параметры – высота, размеры дворов, ширина проездов. Поэтому изменения облика дома в процессе строительных работ – обычная практика, если, конечно, дело не касалось зданий на важнейших площадях и магистралях столичного центра: в таких случаях фасады утверждались лично императором.

Помимо готических мотивов, дом Шмюкинга был украшен уникальными для Петербурга лепными изображениями горгоны Медузы. Обыкновенно на невских брегах этот мифологический персонаж предстает перед нами в образе довольно молодой дамы, пусть и с искажённым злобой лицом. Здесь же по сторонам парадного входа на нас взирают лики запутавшихся в своих «змеиных шевелюрах» злобных старух с крючковатыми носами и торчащими зубами-клыками – ни дать ни взять наша «родная» Баба Яга, а не античное чудовище в женском обличье!

Устрашающие лики нисколько не напугали потенциальных жильцов – дом был заселён сразу же по снятии лесов. К тому же, вероятно, тогда петербуржцы были неплохо знакомы с символикой и знали, что в давние времена изображения Медузы размещались в качестве оберега на городских воротах и домах. Дом был оснащён современным оборудованием, способствующим комфортному проживанию – лифтами, центральным отоплением, в квартиры централизованно поступала горячая вода. Домовладелец расположил в подвале колбасное производство – цеха («мастерские»), коптильню, а также склады, где в бочках хранилась готовая продукция. Колбасы продавались тут же, в магазине первого этажа, а руководство процессом осуществлялось из расположенной в доме конторы. Не забывал Шмюкинг и о рабочих – специально для них в доме была оборудована столовая.

Среди первых арендаторов был артист, русский театральный деятель Сергей Владимирович Брагин («по паспорту» Семён Владимирович Владимиров), который содержал здесь клуб – на втором этаже. Он служил в Александринском театре, занимался также антрепренёрской деятельностью, география которой была широка – от курортов Кавказа до клубных сцен Петербурга и Сибири. Известный оперный певец и режиссер И.В. Тартаков хорошо отзывался о Брагине, «хвастаясь» им, как одним из своих учеников.

Художественную мастерскую 7-го (мансардного) этажа снимал художник С.М. Зейденберг. Он писал картины на исторические и бытовые темы, портреты. Помимо художественного творчества, Зейденберг преподавал; среди его учеников – М.З. Шагал, Ю.П. Анненков, Н.П. Акимов – они впоследствии приобрели мировую известность в различных областях творческой деятельности.

Накануне и в ходе Первой мировой войны в российской столице случился «кинематографический бум». Кинотеатры оборудовались где только возможно – от отдельных павильонов до жилых домов. Появился кинематограф под названием «Альфа» и в доме Шмюкинга, но в декабре 1914 г. колбасный фабрикант продал свой дом М.И. Иофу: очевидно, сыграло роль его германское происхождение, и в связи с начавшейся войной вести дело в столице враждебного государства стало невозможно.

В советское время здесь жил художник В.В. Лебедев, «мастер живописи, рисунка и детской книги», о чём повествует укреплённая на фасаде мемориальная доска. До наших дней дом дошёл без существенных потерь. Он по-прежнему оберегается Медузами, правда, на глазах рассыпающимися, несмотря на прочнейшие материалы, из которых они изготовлены. Выразительные фасады явно нуждаются в реставрации – тем более что бывший дом Шмюкинга признан объектом, представляющим художественную ценность, а изображение элементов его декора вошло (в качестве образца отделки зданий «романтического модерна») в выдержавший несколько изданий учебник по истории русской архитектуры.