Пустите Анну на площадь!

На экскурсиях «Открытого города» мы непременно оказываемся в окружении скульптуры. Это и монументы на площадях, и беломраморные шедевры в дворцовых интерьерах, и фасадная скульптура петербургских доходных домов. А часто ли мы вспоминаем, что в нашем городе «спрятан» великолепный памятник, которому было предначертано находиться не под крышей, а украшать главную площадь столицы Российской империи? Познакомимся с непростой историей этого «затворника».

Едва императрица Анна Иоанновна вернулась в 1732 году в Петербург, заброшенный её предшественником Петром II, архитектор Франческо Растрелли начал строительство «Зимнего каменного дома» для государыни, а скульптор Бартоломео Растрелли, отец архитектора, получил распоряжение начать работу над скульптурным «портретом» Анны Иоанновны. В своих «Путевых заметках о России» шведский ученый Карл Рейнхольд Берк, побывавший в Петербурге в период правления Анны Иоанновны, делился с читателями планами российских властей относительно монумента, над которым тогда трудился скульптор: «Площадь к югу от дворца [нынешняя Дворцовая площадь. – А.Ч.] будет обнесена колоннадой, а в её центре установят бронзовую статую Анны Иоанновны».

По словам К.В. Малиновского, исследователя жизни и творчества отца и сына Растрелли, за образец для композиции статуи императрицы Анны был взят живописный портрет Екатерины I с арапчонком работы Ивана-Большого Адольского, хранящийся сейчас в Русском музее.

В январе 1733 года Растрелли затребовал «для формирования статуи Ея императорского величества персоны большой» более 16 тонн алебастра, а к 1735 году уже была готова восковая модель. Можно было приступать к отливке, для чего было выделено более 7 с половиной тонн меди и четверть тонны олова. Работа предстояла ответственная, и в помощь скульптору отрядили различных специалистов: «скульптурного дела мастеров», двух Андреев – Селиванова и Хрептикова, «артиллерийского ведомства пушечного дела ученика» Петра Уксусникова, печника Михаила Самсонова, других умельцев. Эти мастера обосновались на Литейном дворе и приступили к работе.

Оказалось, что часть выделенной для работы меди «к отливанию помянутого портрета негодна», потому что плохо плавится и крошится. Проблему решили, нашли великолепную шведскую медь, и работа продолжилась.

Пока искали годный материал, у Растрелли отозвали некоторых учеников-литейщиков, и ему пришлось проявить невероятную настойчивость, чтобы вернуть их в дело. В апреле 1738 года скульптор срочно затребовал отозванных мастеров. Растрелли объяснял, что «портрет отливать он будет в самых скорых числах, а при растапливании и при литье того портрета иными людьми справиться ему невозможно, ибо оные ученики в растапливании меди и в отливании весьма обыкновенны [привычны, опытны – А.Ч.] и страху, когда медь раскипит, не имеют».

В феврале 1740 года «Санкт-Петербургские ведомости» сообщали, что Растрелли завершил статую, сделанную «с великим прилежанием и отменным художеством», и «оную вскоре на место поставить будет можно». Однако императрице не суждено было любоваться своим «портретом» на площади перед дворцом. Завершающие работы по расчистке отлива и чеканке деталей и узоров завершились в ноябре 1740 года, через месяц после смерти Анны Иоанновны. После серии дворцовых переворотов на троне укрепилась Елизавета, дочь Петра Великого, и скульптура прежней государыни пришлась не ко двору.

Сейчас мы можем оценить работу скульптора, придя в Русский музей. «Анна Иоанновна с арапчонком» – редчайший образец парадного портрета в скульптуре. Более чем двухметровая бронзовая государыня, держащая в правой руке скипетр, устремила вдаль свой строгий взгляд, и будто замерла на мгновение, чтобы принять из рук слуги-арапчонка державу…

Несомненно портретное сходство скульптуры с оригиналом. Сохранились живописные портреты Анны Иоанновны, гравюры, профили на монетах, наконец, описания современников, которые видели государыню – разумеется, каждый по-своему. Вот как описывала императрицу юная графиня Наталия Шереметева: «Престрашного была взору, отвратное лицо имела, так была велика, когда между кавалеров идёт, всех головою выше, и чрезвычайно толста». Шотландский медик Джон Кук нарисовал несколько иной портрет: «Императрица Анна не была красавицей, но обладала каким-то столь явным изяществом и была столь исполнена величия, что это оказало на меня странное воздействие: я одновременно испытывал благоговейный страх перед ней и глубоко почитал её».

Так и не вышедшая на площадь, бронзовая Анна Иоанновна вынуждена была однажды спуститься под землю. Во время Великой Отечественной войны статуя была укрыта в котловане, вырытом перед садовым фасадом Михайловского дворца (Русского музея). В 1945 году императрица покинула это убежище и вновь вернулась под музейные своды.