Бомба для экс-премьера

Один из интереснейших объектов «Открытого города» – доходный дом И.Б. Лидваль на Каменноостровском пр., 1–3, который стал новым словом в архитектуре Петербурга, положив начало северному модерну в домостроении российской столицы. Когда этот обширный дом начал строиться, у него под боком уже существовал двухэтажный на высоком полуподвале особняк (Каменноостровский пр., 5), построенный архитектором Эрнестом Виррихом для потомственного почётного гражданина Конрада Штремберга.

Особняк С.Ю. Витте 1898г.

Вскоре особняк перешёл во владение Матильды Исааковны (Марии Ивановны) Витте, жены графа С.Ю. Витте. Однажды в этом особняке граф едва избежал гибели, причём определённую роль в возможности организовать покушение сыграла близость доходного дома И.Б. Лидваль, вплотную примыкавшего к особняку экс-премьера.

С.Ю. Витте и М.И. Витте

В конце января 1907 года столицу облетела новость: бывший председатель Совета министров Российской империи граф Сергей Юльевич Витте чуть не погиб от взрыва в своём собственном доме на Каменноостровском проспекте! Репортёры по горячим следам наперебой передавали подробности, причём настолько натуралистично, что порой казалось, что это они сами обезвредили «адскую машину». Героем, спасшим премьера, стал истопник по фамилии Антонов.

План особняка

«Принеся дрова, Антонов положил их в печь и стал открывать вьюшки, – сообщалось на следующий день после происшествия, 30 января 1907 года, в «Петербургской газете». – Вынимая вторую вьюшку, он почувствовал в руке конец верёвки. Подумав, что её оставил в трубе трубочист, Антонов потянул верёвку. Тянуть пришлось долго, так как верёвки было не менее десяти сажен. Расположившийся за круглым столом господин заинтересовался случаем и помог Антонову тянуть верёвку. Вытащив около десяти сажен верёвки, они заметили, что тащить стало труднее – очевидно, верёвка была к чему-то привязана. Дернув сильнее, Антонов вытащил, наконец, небольшой сверток, завёрнутый в белый холст».

Особняк в разрезе

Господином, который помогал истопнику тащить веревку, был ближайший сотрудник Витте Александр Николаевич Гурьев, служивший учёным секретарём в Министерстве финансов в период, когда Витте был главой этого ведомства. Гурьев был также сотрудником газет «Новое время», «Санкт-Петербургские ведомости», «Россия». По его словам, он несколько последних месяцев бывал у графа по вечерам, чтобы составить исторический обзор финансов России - за то время, когда Витте управлял Министерством финансов.

Гурьев с истопником Антоновым решились разрезать извлечённый из дымохода холст со свёртком и обнаружили сосновый ящичек с небольшим квадратным отверстием, откуда торчал металлический капсюль в виде навинченной гайки. Позвали хозяина, и Витте, взяв предмет в руки, хладнокровно заявил: «Пожалуй, там какая-нибудь бомба. Лучше не трогайте ящик, а дайте знать в полицию».

Прибыли стражи порядка, ящик с большими предосторожностями вынесли на двор и вскрыли. Под крышкой обнаружили «деревянный циферблат, какие бывают у дешёвых кухонных часов», и массу, похожую «на манную кашу или на крупный песок» - впоследствии выяснилось, что это нитроглицерин. Градус страха поднялся ещё выше, когда в соседней печи обнаружили точно такой же «подарок». Оказалось, что снаряды могли сработать как от удара молоточка, прикреплённого к часовому механизму, так и от топки печи –  опасность была нешуточная.

Адские машинки обнаружили именно в тех помещениях второго этажа, где работал Гурьев. По всей видимости, злоумышленники были просто плохо осведомлены о том, где находится кабинет Витте. Дело в том, что комнаты, где работал экс-премьер, были оснащены непроницаемыми занавесами. И лишь в том помещении, где работал Гурьев, шторы пропускали свет.

«Надо думать, что злоумышленники, устроив обсервацию дома, подметили, что поздний свет в квартире графа регулярно виден в этой комнате, тогда как все остальные окна не освещены. Они признали эту комнату спальней графа и обложили её адскими машинами с двух сторон», - отмечал газетчик.

Опасность миновала, и в течение всего дня 30 января к графу приезжали высокопоставленные лица и представители высшего общества с поздравлениями, на имя экс-министра было получено много правительственных телеграмм…

Тем временем полиция стала выяснять, каким же путём адские машинки попали в дом. Постоянно дежуривший на парадной лестнице швейцар божился, что мимо него никто не смог бы пронести незаметно столь объёмные предметы. Если же злоумышленник рискнул пробраться в особняк с чёрного хода, то ему пришлось бы пройти через множество обитаемых комнат, так что и этот путь был маловероятен. Получалось, что террористы перебрались с соседнего дома и опустили адские машины в трубы с крыши. Поэтому вскоре крышу особняка Витте «вдоль всей линии дома, соприкасавшейся с соседним домом» обнесли оградой из заострённых прутьев, переплетённых для надёжности колючей проволокой. Кроме того, ограда была подключена к электрической сигнализации.

Установка ограды «от злоумышленников» на крыше особняка

Следствие установило, что взрывчатку заложили революционно настроенные рабочие по указанию Александра Казанцева, который, по предварительной версии следствия, был агентом охранного отделения и одновременно членом «Союза русского народа». Чем же не угодил Витте черносотенцам? Как отмечает доктор исторических наук Сергей Степанов, по их логике, именно Витте был одним из тайных вождей революции...

Правда, расследование вскоре застопорилось, поскольку Казанцев был убит одним из исполнителей, Василием Фёдоровым, нашедшим прибежище во Франции. Витте, возмущенный участием в покушении правительственного агента и медленным ходом следствия, в 1910 году обратился к председателю Совета министров П.А. Столыпину. Тот ответил, что Казанцев не был ни агентом правительства, ни членом «Союза русского народа», а единственного оставшегося в живых установленного преступника не выдают французские власти.

4 января 1911 года состоялось специальное заседание Совета министров, которое постановило, что доводы Витте «относительно участия в покушении на его жизнь правительственных агентов и пристрастного и неправильного ведения дела» необоснованны. Резолюция императора Николая II гласила: 

«Никаких неправильностей в действиях властей административных, судебных и полицейских я не усматриваю. Дело это считаю законченным»