Осторожно, злая собака!

«О, моё детство, чистота моя! В этой детской я спала, глядела отсюда на сад, счастье просыпалось вместе со мною каждое утро, и тогда он был точно таким, ничто не изменилось. Весь, весь белый! О, сад мой! После тёмной ненастной осени и холодной зимы опять ты молод, полон счастья…».

Эти слова Любови Андреевны Раневской из чеховского «Вишнёвого сада», думаю, знакомы всем. Усадьба Безобразовых «Жерновка» со второй половины XIX века как бы предвещала судьбу поместья Раневской – обширная территория продавалась по частям, земли сдавались в аренду, владельцы всё больше времени проводили за границей.

После смерти в 1861 году И.О. Сухозанета, сподвижника императора Николая I, Жерновка перешла во владение его дочери Анны (в браке Безобразовой). Она умерла в Лозанне в 1895 году, и усадьба перешла к её дочери Марии Николаевне – «душевнобольной, находящейся на жительстве в Ницце». Имением управлял родственник-опекун.

Несмотря на долгое отсутствие хозяев и постепенное сокращение площади имения, усадебный дом и довольно обширный сад вокруг него всё же устояли, и владельцы даже позволили безвозмездно пользоваться тенистыми аллеями дачникам из близлежащих местностей.

О том, что подчас прогулки в саду могли быть опасны для здоровья, рассказала газета «Петербургский листок». В один из июньских дней 1878 года на скамейке неподалёку от усадебного дома сидели двое молодых людей и мирно беседовали. Лето, темнеет поздно – время белых ночей, и как-то незаметно стрелка часов приблизилась к 11 вечера.

Внезапно рядом появился Матвей – сторож при даче, «несколько навеселе», и «самым нахальным образом» потребовал, чтобы они незамедлительно убирались вон из сада, в противном случае «он выпроводит их по-своему».

Молодёжь возмутилась – по какому праву сторож хамит им?! Тот объяснил: владелец дачи распорядился, чтобы после 10 вечера в саду никого не было. Отдыхающие парировали, что никаких объявлений – устных или письменных – на этот счёт до посетителей сада не доводилось, так что они не намерены уходить. Сторож не унимался, тогда молодые люди потребовали позвать управляющего. На эту просьбу сторож, «отпустив несколько нецензурных слов», угрожающим тоном прибавил: «Вот повремените немного… С пять минут… Я вам управляющего доставлю!», – и удалился.

Через короткое время сторож вернулся, но не с управляющим, а с двумя огромными цепными бульдогами, и принялся натравливать псов на непокорных посетителей сада. На шум сбежались другие сторожа, и молодые люди были спасены. Появился, наконец, и управляющий. Он, однако, не принял «никаких энергических мер» для обуздания распоясавшегося сторожа, а лишь «обратился к нему с ласковым увещеванием, чтобы тот отправился в сторожку спать».

«Нам было бы желательно узнать от самого господина Безобразова: действительно ли им был дан такой приказ, чтобы долее 10 часов вечера не дозволять никому гулять в саду, а в случае сопротивления с чьей-либо стороны употреблять в дело цепных бульдогов?» – задавался вопросом журналист «Петербургского листка».