Падение дома Грузенберга

«Открытый город» раскрывает для нас тайны не только величественных каменных дворцов, храмов, доходных домов – проект позволяет прикоснуться к истории деревянных построек, которых становится всё меньше. Автобусная экскурсия «Деревянная быль Царского Села» нацелена на такое знакомство. В ходе экскурсий по деревянной архитектуре особенно часто можно услышать по отношению к дому слово «был» – деревянное здание беззащитнее каменного, ему грозят не только бесхозяйственность и ковш экскаватора, но и огонь. Об одной замечательной практически исчезнувшей деревянной постройке хочется рассказать.

В 1908 году архитектор Сергей Григорьевич Гингер составил проект элегантного особняка в духе барокко для известного в ту пору адвоката Оскара Осиповича Грузенберга, и вскоре здание было построено (Сестрорецк, Лесная ул., 9). На подписанных Гингером проектных чертежах – компактное двухэтажное здание. Круглая в плане угловая башня с высоким фигурным покрытием заключает в себе лестницу, ведущую во второй этаж, где размещены спальни и детские. Здесь же, на кольцевой башенной галерее – библиотека, освещаемая овальным окном. Нижний этаж башни служит вестибюлем, из которого можно попасть в кабинет или в овальную гостиную, откуда проём ведёт в столовую, а оттуда – на плавно изгибающуюся террасу, крыло которой прирублено к особняку. Служебные помещения – комната прислуги, кухня, буфет – рационально спланированы рядом со столовой и имеют отдельный выход на улицу. Рядом с домом – служебный флигель, стилистически соответствовавший главному зданию.

Если планировка особняка построена в соответствии с проектом, то была ли проектная фасадная отделка полностью осуществлена в натуре – неизвестно. На чертежах деревянное здание смотрелось настоящим дворцовым павильоном эпохи императрицы Елизаветы Петровны. Стены дома предполагалось «населить» различными фантастическими существами, которых на фотографиях дачи, сделанных вскоре после постройки, нет: на фото мы видим дощатые неоштукатуренные стены – и никаких признаков лепнины. Возможно, скульптуры появились на фасадах позже; может быть, их так и не установили. Над входом в вестибюль надлежало возлежать сфинксам; над карнизом тут и там порхали Купидоны с крылышками стрекозы и, как им и положено, снабженные луком со стрелами. Скульптура выигрышно должна была смотреться на фоне высокой крыши. Над окном хозяйского кабинета – несущийся галопом Пегас, который, вероятно, должен был дарить Оскару Грузенбергу вдохновение в его непростой работе.

Хозяин дома был человеком выдающимся. Адвокат известных писателей, общественных и политических деятелей, он выступал в резонансных делах, в том числе был одним из защитников Менделя Бейлиса, обвинённого в ритуальном убийстве. Вот как об Оскаре Грузенберге, под впечатлением его смерти в эмиграции, отзывался в заокеанской русскоязычной газете «Новое русское слово» его младший коллега Алексей Гольденвейзер: «Грузенберг был адвокат-боец, адвокат по призванию. Он с юности облюбовал адвокатскую профессию, для которой как будто был рождён. У Грузенберга всегда было много критиков, и его неуживчивый, эгоцентрический характер давал немало поводов для нареканий. Но никто не мог отрицать в нём яркости, таланта, смелости и вместе с тем подлинной сердечной теплоты».

Известен портрет кисти Валентина Серова, на котором адвокат изображен вместе с улыбающейся женой. Эмигрант Оскар Грузенберг умер в далекой Ницце в 1940 году. А за три года до этого, в 1937 году, в ссылке, в Томске, по обвинению в «контрреволюционной деятельности» был расстрелян некогда строивший ему дачу Сергей Гингер…

В советское время в особняке находился военный санаторий – на фотографиях мы видим оштукатуренные «под камень» стены, но никакой скульптуры. В 2001 году дом был внесён в перечень вновь выявленных объектов, взятых государством на учёт для определения их охранного статуса, однако скоро дача сгорела. Последние известные фотографии обитаемой дачи относятся к 2006 году; первые послепожарные изображения сделаны в 2008 году. Вряд ли мы достоверно узнаем когда-нибудь причины пожара…

В морозный январский день 2012 года потянуло и меня зайти в заброшенный дом. Перед входом в башню – оленьи копыта, прочно уцепившиеся за постаменты: всё, что осталось от этих скульптур. Внутри оказалось ожидаемое: нагромождение деревянных колонн, некогда поддерживающих аркаду библиотечной галереи; нависающие ряды фигурных балясин; грозящие падением провисшие потолки – и небесный свод вместо крыши…

Дом, переживший революции и войны, но в наши дни сгоревший и заброшенный, теперь сможет обрести прежний облик только в результате воссоздания – по счастью, у специалистов в распоряжении есть проектные чертежи…